Рокеры и гопота 90-х
Дело было в четверг 3 июля 1997 года. Я приехал в центр потусить. Сначала встретился с Женей Подорваной, у которой был день рождения. Мы поболтали и пошли искать цветы. Я хотел подарить ей букет. Долго не могли найти нормальных на разных точках. Идём мимо «Башни», слышим голос:
- Серёга, у тебя 35 копеек есть?
- Костя… - узнал я приятеля. – Подожди 10 минут, я сейчас приду.
- А чип-карточка у вас есть? – спросил Костя Анохин.
- У меня есть, - сказала Женя. - Только разговаривай не больше получаса.
Мы пошли дальше и нашли нормальную точку с цветами. Там я купил Жене большие красные розы с метровой ножкой. Потом вернулись на «Башню». Женя забрала чип-карточку. Костян достал из чехла мою акустическую гитару и начал бренчать. Женя курила, и мы неспешно разговаривали. Потом она пошла домой, а я забрал гитару и пошёл поиграть в переход.
В подземном переходе у Главпочтамта играли два парня на гитарах и пела девушка с бубном. Мне показалось, что это музыканты из группы «Домашний арест». Я пошёл дальше, решив поиграть в самом акустическом переходе – на Университетской у остановки «Парк им. Щербакова». Сначала было клёво, но около 15:45 подошли подвыпившие ребята. Один достал бутылку «Клюквы» и захотел выпить со мной. Он налил мне 50 грамм. Гадость была невыносимая, я еле выпил.
- Сыграй «Караван», - попросил чувак.
- Я не помню, - сказал я.
- Пошли, - позвал его один из приятелей.
- Иди на хуй, - ответил тот.
Его друзья начали удаляться.
- Ну, сыграй «Караван», - не унимался парень. – А то заберу жёлтые.
- Я не помню, - вновь ответил я.
- Я забираю, - тот стал выбирать жёлтые монеты.
- А совесть позволяет? – спросил я.
Но тот был слишком пьян, чтоб что-то соображать. Он сгрёб мелочь и с нею в руке продолжал докапываться ко мне. Начал меня хватать, я начал его толкать, деньги покатились по земле. Тут вернулись его приятели и влезли в драку, причём на моей стороне. После попытки выяснить, кто кому что должен, они стали биться между собой, причём очень рьяно! Я собрал оставшуюся мелочь – копеек тридцать – упаковал гитару в чехол и ушёл. На переходе у Юзовского (бывшего гастронома «Ленинград») со стороны «Подарков» я поиграл ещё около двух часов и заработал 2 гривны. Ко мне подходил кришнаит и звал к ним на встречу, но я отказался. Мимо проходили трое ребят. Один остановился и присел на карточки рядом со мной. Я пел песню «Апрель» группы «Кино». Парень начал подпевать.
- Пошли забухаем! – предложил он мне.
- Я не пью, - ответил я. У меня во рту до сих пор стоял вкус «Клюквы».
Ребята ушли, но вернулись минут через пять, держа в руках железные палки. Они направились к местным рэкетирам, видимо, желая их «трухануть». Но местные оказались крупными мужиками! Они повыхватывали у пацанов палки и начали этими же дрынами лупить неудачников. Били по лицу, по спине, с носака прямо в табло.
«Что за день!» - выругался я про себя, зачехлил гитару и пошёл на троллейбусную остановку в сторону парка имени Щербакова. Там я встретил Вову Балдериса, и мы вместе поехали на Скулу. На Комсомольском проспекте мы вышли и купили пива.
- А мы с Сэпом ездили в Урзуф отдыхать, - рассказывал Володя по дороге на Скулу. – Ой, чего там только не было! Самогона обпились, хавчик продавали! Приехали в Мариуполь на концерт Шевчука, а денег нет. Мы к администратору, мол, пустите, мы из Донецка приехали на концерт. Денег нет на билет – возьмите консервы! Администратор говорит: «Ладно». Менты нас отвели, посадили с края сцены за кулисами и смотрели, чтоб мы тихо себя вели. А Юра такой сидит в костюмчике, поёт. Потом глядь на нас – а мы рваные, пьяные. Наверное, обломался. А потом мы пошли на вокзал, а там нас повязали за внешний вид. Мы говорим: «Нам домой, сейчас поезд отходит!» Еле отпустили. А денег не было, так мы проводницам отдали сгущёнку и тушёнку.
В кафешке на бульваре имени Пушкина Вова увидел Худого и остался с ним, а я дошёл до Скулы один. Там я пообщался с Сергеем Монстром на счёт видеокассет с тяжёлой музыкой и Сэпом, а когда пришёл Балдерис и предложил поехать в Макеевку и попить вино в день смерти Джима Моррисона, я отказался и поехал домой.
Комментарии